Шталаг VII А: Свидетели

Майор Карл Август Майнель

О ликвидации советских военнопленных С солдатами Красной Армию обращались в Шталаг VII A иначе чем с другими военнопленными . Об этом можно судить по высокому количеству погребенных военнопленных на кладбище в Оберрайт: более 80 процентах из них были русские, хотя они составляли в лагере в среднем только примерно 18 процентов от общей численности. Голод, холод и изнеможение могли быть главными причинами их смертей... Но дела шли и далее: На основании т.н. "Приказа комиссара" командование Вермахта (OKW) предписывало, чтобы из советских военнопленных выявлять так называемые "нежелательные элементы", которые подозревались "в большевистской деятельности", например речь шла о политкомиссарах или также евреев. Ликвидация производились Гестапо и службой безопасности (СД) рейхсфюрером СС, и офицеры лагерного руководства были обязаны их при этом поддерживать. Хотя и пытались Нэпф и майор Майнель и Х. по меньшей мере оказывать "пассивное сопротивление" по поводу тех мероприятий, но тем не менее с сотнями советских военнопленных в Шталаге VII A жестоко обращались и рассортировывали их по особым командам, чтобы отправлять их в различные концентрационные лагеря т.п. Дахау, Бухенвальд и Маутхаузен) и там пулей в лоб убивали. Всего число убитых в немецком плену оценивается до 200 000 красноармейцев. Следующие высказывания майора Карла Августа Майнеля взяты из книги Aльфреда Штрейма (Советские заключенные в Гитлеровской войне. Сообщения и документы 1939-1945гг. Гейдельберг: Юридическое издательство C. Ф. Мюллера 1982, стр. 41-44)

По поводу реакции служебной инстанции командира военнопленных n в военном округе VII об ликвидации советских военнопленных дает высказывание майор Майнель, который сыграл пожалуй, самую активную роль в предотвращении уничтожения военнопленных немцами, справка: [ 17 ] "...Однажды поступил приказ, из которого следовало, что советские военнопленные в лагерях для военнопленных, а также рабочие команды, которые находились за пределами территории должны быть досмотрены отрядами гестапо, на предмет ношения незаконных предметов. При этом был определен список этих предметов. Но что должно было произойти с военнопленными, на тот момент было неизвестно. Что касается времени, когда этот приказ поступил на мое рабочее место то это было, вероятно, осень 1941, если я еще хорошо помню об этом сегодня .Но я вспоминаю, что до получения этого приказа около 400 русских военнопленных постоянного состава и относящихся к нему рабочих отрядов были отделены и переправлены в Дахау .У меня тогда возникли подозрения во время одного из последних столкновений между мной и старшим чиновником Шиммелем (начальником гестапо Мюнхена того времени). [ 18 ] Он жаловался тогда, что его люди подавлены из-за многочисленных расстрелов. Отсюда я сделал вывод, что долгое время уже проводятся расстрелы, а потом предположил, что и этих 400 русских военнопленных постигла та же участь. Приказ на ликвидацию был от рейх фюрера СС [ 19 ] на временно исполняющему обязанности VII. Армейского корпуса, а от него к начальнику лагеря а потом и ко мне. Я принял во внимание приказ, поскольку я сам отдавал распоряжение подчиненным мне рабочим, ровно как и в Шталаге дать доступ командам гестапо, занимающимся сортировкой военнопленных. В то же время поступило распоряжение, пускать отряды в служебные помещения. В общем гестапо ведало конечно, мне подчиненным лагерем и соответственно рабочими отрядами. Но эта была еще и часть подчиненных мне военнопленных и назначенных на работу на территории Вильсхофен-Пассау-Пекинга. Этой частью ведало отделение гестапо Регенсбурга. После поступления упомянутого приказа это продолжалось не долго, пока и до моих ушей не дошло, что гестапо физически жестоко обращаются с военнопленными. Первый, кто об этом сообщил мне, был зондерфюрер барон U.-ST. То же самое подтверждение попозже я получил от других мне подчиненных. Это побудило меня предложить моему предыдущему начальнику, генералу фон Заору, провести по этому поводу расследовать. Мы оба посетили различные рабочие отряды на территории Пассау-Вильсхофен- Пекинг и допросили командофюрера и велели предоставить нам списки военнопленных, которые были отобраны. При этом в общем подтвердилось то, что командофюреры гестапо избивали военнопленных. Из этого списка мы получили впечатление, что из русских военнопленных выделяли главным образом интеллигенцию. И между тем мне давно стало ясно, что отделение пленных происходило с целью позднейшей смертной казни. Когда мы вернулись из этой командировки, я сказал своему начальнику генералу фон Зауру, что я составлю рапорт, в котором буду протестовать против применения силы со стороны гестапо. Среди прочего меня возмутило, что избивали военнопленных и это происходило подчиненными Вермахта .Генерал фон Заур был согласен с моим предложением и рапорт был составлен. Он был подписан генералом фон Зауром и передан дальше, а именно в общее управление Вермахта генералу Рейнеке. Я твердо знаю, что мы в рапорте мы протестовали не только против метода отбора и жестокого обращения ,но и прежде всего против того, что за этим отбором происходила смертная казнь. Последствием данного рапорта было то, что начальник полиции фон Е. обратился с жалобой к генералу фон Зауру и потребовал моего увольнения. В ответ на это я составил рапорт от 13 января 1942 (сноски, док 178, Том 38, стр. 439). Генерала фон Заур вызвал тогда гаулейтор Вагнер ,у которого я и без того уже было ко мне предвзятое отношение. Дело кончалось тем, что меня перевели как командира военнопленных в Литву. Оттуда меня перевели спустя 2 месяца в резерв фюрера. Все это происходило вопреки моей воле и имело очевидный характер меры наказания... [ 20 ] Отобранных военнопленных гестаповцы брали не сразу с собой, а оставляли ли их прежде в рабочих отрядах соответственно в лагере Моосбург, насколько мне известно об этом. Я предполагаю, что из рабочих отрядових переводили в главный лагерь Моосбурга и что они оттуда были переданы гестапо, а далее в Дахау или в Бухенвальд. Это правильно, что к выдаче уже отобранных военнопленных гестапо или по другому к транспортировке военнопленных в Дахау или в Бухенвальд был необходим распоряжение военного учреждения , так как вследствие ликвидаций военнопленных ещe не были лишены распоряжения Вермахта. Мне остается загадкой, кто отдавал эти команды или эти приказы. Я сам не отдавал такого приказа никогда. Я не хочу отказываться от моих высказываний, но я совершенно уверен в своем деле. Я считаю возможным, что генерал Рейнеке отдал приказ непосредственно в обход меня или что - некомпетентная служебная инстанция добилась, чтобы те заключенные были переданы... " В заключении написанного начальник полиции Мюнхена от 24.11.1941 по главной службе государственной безопасности касательно проверки советских пленных ( Док. 178-R/Док. Х, a.a.0., стр 432 и на следующих страницах): "Это верно, что я тогда очень ясно выразил свои взгляды во время переговоров с тогдашним руководителем гестапо Мюнхена,. советником Шиммелем, а именно, чтобы кратко сформулировать свою позицию, я не был согласен с отбором и казнью военнопленных, потому что никто не имеет право так обращаться с военнопленными и тем самым уничтожать ценные рабочие руки. Таким способом, мне кажется, что на востоке прошла ещe одна ликвидация уже сразу после взятия в плен и можно предположить, что русские узнали об этом и соответственно решили мстить немецким военнопленным. При этом я хочу заметить, что эту точку зрения я выразил тем людям, с которыми я разговаривал о этих вещах. Когда я вел переговоры с гестапо в Регенсбурге, то и там я выразил эту же точку зрения. " Точки зрения комиссара уголовной полиции Шермера от 16 января 1942 (Док. 178 R/Док, K, a.a.0., стр 440ff.): "Содержание данной позиции могло бы быть, что касается лично меня, пожалуй правильной, так как описанный образ действий действительно соответствует и моей точки зрения. Если я не могу точно припомнить все детали разговоров с Шермером, то вероятнее всего, что я выдвигал ему в качестве возражения свою точку зрения, что пленные, мол, уже проверены, и что я старался затянуть дело так, и приводил как довод то, что я сам еще точно не был проинформирован о пунктах назначения и смысле и т.д. О единичном случае относительно 244 военнопленных, из которых только 30 должны были быть переданы в Дахау а оставшаяся часть неизвестно где, я не могу вспоминать сейчас об этом. Во всяком случае это не было так, что я выдал этих 30. Я принципиально отказал в каждой выдаче... " [ 17 ] Высказывание от 10. 7. 1953 (Док. Slg. ZST., Ref. 301, Allgem., Ordn. I). [ 18 ] Шиммель был только руководителем. [ 19 ] Ошибка Майнеля. Распоряжения от 8. 9. 1941 были отданы верховным командованием Вермахта и направилось в служебном порядке заместителю генерального командования или главнокомандующему военного округа, генералу Вахенфельду. [ 20 ] Все -таки Майнель вскоре после его перевода в Литву был произведен в оберлейтенанты. Риттер фон Заур, впрочем, также был повышен в должности в ранг генерала- лейтенанта, в 1. 8. 1942 тем не менее позднее все же был переведен в резерв (Dok. Slg. ZST., Ref. 301, Allgem. Ordn. 1).  Источники: Alfred Streim: Sowjetische Gefangene in Hitlers Vernichtungskrieg. Berichte und Dokumente 1939-1945. Heidelberg: C. F. Müller Juristischer Verlag 1982, S. 41-44. (Aльфред Штрейм: Советские заключенные в Гитлеровской войне. Сообщения и документы 1939-1945гг. Гейдельберг: Юридическое издательство C. Ф. Мюллера 1982, стр. 41-44) Перевод: Надя Платонова. Дальнейшие выписки: Гауптман Вильгельм Х. Советские военнопленные

Последняя обработка 1.4.2000 © WebTeam Моосбург (E-Mail) - Перевод: Надя Платонова - Авторское право!